Артист областного русского драматического театра им. Н. Погодина Ринат ИСМАИЛОВ считает выбор своей профессии совпадением интересов, когда хобби и работа оказались одним делом. «Судьбой театр я не назову», - говорит он. Однако справедливым будет отметить, что никто и никогда не избирает путь служения Мельпомене случайно. Впервые на подмостках погодинского театра герой нашей публикации оказался около тридцати лет назад: сначала в роли монтировщика, а спустя время и в роли актера. Стечение обстоятельств – я так не думаю. Недавно ему исполнилось сорок пять лет, в юбилей Ринат Рашитович решил поделиться с нашими читателями историей своей жизни и секретами актерского мастерства.
Впервые с театром Ринат Исмаилов, как и многие советские дети, познакомился еще в школьном возрасте. К сожалению, самый первый спектакль, который маленький Ринат посетил вместе с одноклассниками, он не запомнил, в памяти отпечатались только восхищенные крики ребят. Зато помнит многие другие спектакли своего детства, которые ставились еще в 80-х годах прошлого столетия. Их, как рассказал актер, он посещал вместе с родителями (к слову, отец Рината – творческий человек, многие годы Рашит Хасмбаевич играл в народном театре Дворца культуры железнодорожников, а теперь и дочь Риана выходит на подмостки театра им. Н. Погодина), такие походы в храм Мельпомены у Исмаиловых были семейной традицией.
- Поэтому у меня сложилось стойкое убеждение, что театр в первую очередь должен ставить семейные спектакли, чтобы было интересно и не стыдно прийти в театр с ребенком, - отметил Ринат Рашитович.
- А можно ли сказать, что ваши первые встречи с театром послужили дальнейшему выбору профессии?
- Вряд ли. Потому что в прошлом, в школьные годы, я был спортсменом, занимал призовые, первые места, в том числе на Первенстве Республики Казахстан по боксу. Думал, что буду либо учителем физкультуры, либо тренером, и даже не участвовал в школьной самодеятельности. Однако спустя время пришел в театр. Моей первой работой после армии была работа монтировщика – ставил декорации. Затем перерыв в несколько лет, и в 24 года я поступил в колледж искусств на театральное отделение. С тех пор началось мое, скажем так, увлечение культурой.
А почему поступил на учебу? Как говорят, актер – это не профессия это диагноз. Когда работал монтировщиком, присутствовал на вечерних спектаклях, репетициях, и скорее всего «заразился» театром. Когда уже «поварился» в этой обстановке, стало интересно.
Учеба давалась легко. Мне повезло: моим мастером был Виктор Григорьевич Шалаев, Заслуженный артист КазСССР, Почетный гражданин г. Петропавловска, известный драматург, режиссер нашего театра. Очень сильный был преподавательский состав.
В это время с подачи Виктора Григорьевича я также попробовал себя в режиссуре. Опыт сложился очень удачно. Буквально с тех же пор начал преподавать в школьных театрах. С 1999 года и по сегодняшний день являюсь руководителем детского театра «Маска» в школе-интернате для детей-сирот. Наш театр, как сейчас говорит молодежь, крутой. На всех фестивалях последние 10 лет занимаем только Гран-при и первые места. Недавно мой ученик победил в номинации «Лучшая мужская роль» на республиканском конкурсе «Таңшолпан» в г. Костанае. Могу сказать, что как руководитель детского школьного театра я гораздо сильнее, чем актер.
- К слову, где вы начинали свою карьеру в качестве актера?
- В русском драматическом театр им. Н. Погодина. Еще будучи студентами, мы уже работали здесь. Виктор Григорьевич вводил нас в свои спектакли. А уже после окончания колледжа я пришел в театр на пробы. Попросил своего друга помочь мне показать этюды, и нас обоих приняли в театр. Это та самая история, когда второго человека, который приходит за компанию, тоже берут, потому что мы, по моему мнению, показали великолепный бой на шпагах. Его тут же поставили в программу на День театра, мы как раз в марте поступали. Настолько реалистичным был бой, что наши друзья, которые смотрели представление, позже сказали: «В первые несколько секунд мы подумали, что вы просто поссорились за кулисами, вылетели на сцену и устроили драку на шпагах. Думали, поубиваете друг друга. А потом уже поняли, что это просто постановка».
В театре тогда я проработал года три, затем при новом главном режиссере мне было доверено танцевать стриптиз, натуральный стриптиз. А я в то время уже преподавал. Конечно, спорил с главрежем, мол, понимаете, придут мои дети, я им про культуру, про театр, про высокое – и показываю стриптиз, это же не ночной клуб. И однажды, придя на работу, увидел приказ о том, что меня уволили за то, что я отказался танцевать стриптиз. Ну и к слову сказать, этот номер сняли с первого же представления, потому что завучи были против, приходили, шумели.
После увольнения я устроился в городской акимат, в отдел культуры, где проработал семь лет. Еще буквально через два-три года снова вернулся в театр. Это был мой третий приход в театр.
- Помните свой первый серьёзный спектакль?
- Учась в колледже, мы в первый же год, если не ошибаюсь, получили роли в новогодней сказке, а это большой объем работы – практически десять представлений подряд, причем по два в день. Сказка называлась «Все мыши любят сыр», я играл Папу – Белую мышь. Будучи студентами, мы играли, по сути, главные роли. Но, честно признаться, центральной роли, которая идет сквозь весь спектакль, у меня не было. Когда пять главных героев на сцене, как поймешь, кто главнее. Последний раз играли комедию «Жених поневоле»: первый акт на мне и на моей партнерше, мы – муж с женой, ведем практически весь первый акт, во втором нас нет, выходим только в самом конце, но роль тоже главная, хотя и на сцене только полспектакля. Как по мне, главная роль – это когда один человек тащит весь спектакль, выходит в начале и солирует до конца.
- Какую из сыгранных ролей считаете самой любимой, а какую – наиболее сложной?
- Из того, что сыграл, любимая роль – это пока судья Клеон в спектакле «Забыть Герострата», потому что есть там некоторая легкость – я играю почти сам себя. Абсолютно согласен с этим героем. Он – правдолюб, готовый ради правды на все, считающий, что мир должен быть совершенен. Но, к сожалению, в конце, мой герой преступает черту человечности, убивает Герострата. И даже сейчас, отыграв спектакль два года, я, можно сказать, не делаю этого (убийство – Прим. авт.) осознанно. Роль уже сыграна, играется, но как актер я еще не до конца разобрал ее, думаю, со временем это придет.
А что касается технической стороны, сложной можно назвать роль во вроде бы простой комедии «Гарнир по-французски»: режиссер изначально задал такой дикий темп, что, следя за игрой, как говорит наш помреж, не успеваешь страницы переворачивать. Вообще же все роли даются с трудом. Очень легко выучить текст, говорить с определенной горячностью, но срастись со своим персонажем довольно сложно. Легких ролей не бывает, даже когда надеваешь костюм, допустим, Смешарика и выходишь в фойе просто поиграть с детьми, нужно учитывать множество нюансов: перед тобой трех- или семилетний ребенок – это разница огромная, где-то нужно быть осторожным, где-то подвижным и смешным.
Всего сыграл примерно с десяток спектаклей. За время работы в сфере культуры, а это уже 27 лет, сценарных страниц накопилось, грубо говоря, под тысячу. И их нужно не только выучить, но и прожить.
- И как вы вживаетесь в роли?
- Есть такая присказка, что автор пишет одно, режиссер ставит другое, актер играет третье, а зритель видит четвертое. Это, конечно, шутка. Изначально пьеса (я стараюсь делать, как нас учили) читается целиком, выделяется час-два времени, и прочитать ее нужно не спеша и за раз. Для чего? Необходимо первое интуитивное ощущение, ты должен просто почувствовать пьесу. Естественно, видение режиссера может отличаться от твоего, на репетициях он рассказывает, что конкретно хочет от пьесы, от каждого актера. А потом лично у меня начинается математика, то есть ставится конкретная задача: как говорят, мы не играем по строчкам, а играем то, что между строчек. В тексте может быть написано: «Пожалуйста, проходите, пейте чай!», а в подтексте лежит: «Я тебя ненавижу, пошел вон!», соответственно в действиях будет заключаться задача выгнать человека. Текст разбирается чисто математически по действиям, эти действия выполняются, и все это уже рождает эмоцию у зрителя. Затем, когда все разобрали, ищешь характер персонажа, его привычки (как он ходит, хромает – не хромает, образно говоря, как вытирает пот со лба) – это уже чисто актерское. А когда появляется характер, уже на репетициях проживаешь то, что проживает твой персонаж: ты чувствуешь его боль, его любовь, слезы либо радость. Но я стараюсь выходить на сцену с холодным умом, потому что моя задача – не пережить все эти эмоции на сцене, а передать их зрителю. Для этого используем внутренние инструменты.
- Ринат Рашитович, а какие радости и пользу вам дарит актерская профессия?
- В жизни помогает один из психологических моментов, о котором нам рассказывал Виктор Григорьевич. Когда готовишься к роли или играешь на сцене, он говорил, если вдруг ты пошел не туда, чувствуешь, что играешь не то, внутренне отстранись, посмотри на персонажа со стороны, поправь, что надо, и снова войди в его шкуру. Это удобно, если попадаешь в запутанную жизненную ситуацию: можешь отстраниться даже сам от себя, посмотреть на мир на стороны и решить, пытаться ли что-нибудь изменить. Мы не будет всё пропускать через себя, не знаю насчет остальных актеров, но я таким инструментом владею: где-то могу наиграть, например, скандал, а где-то могу от него уйти внутренне.
Либо же наоборот – интуиция помогает играть. Удовольствие от игры возникает только тогда, когда «дышит» зал: можешь выйти на сцену и уже чувствуешь, понимает ли тебя зритель. Поэтому, естественно, очень приятно играть премьерные спектакли: публика приходит чисто театральная, понимающая, внимательно тебя слушающая. Удовольствие просто огромное. Когда приходят школьники, сложнее, потому что у половины зала включены телефоны. Здесь нужен другой подход, опять-таки возвращаюсь к тому, что нужны семейные просмотры. Школьные – это отчасти принуждение, хотя в любом случае, если из полного зала хотя бы до одного мы достучимся, это уже хорошо, уже победа, - поделился Ринат Исмаилов.
Надо также добавить, что своей актерской судьбой он доволен. Как отметил мой собеседник, ему везет в том отношении, что его бывший преподаватель сегодня – один из режиссеров погодинского театра, к тому же он играет чуть ли не в ста процентах спектаклей, которые ставит Виктор Шалаев. Часто на долю актера выпадают главные роли, при этом он помогает своему наставнику в качестве ассистента режиссера во многих спектаклях. Похвастать таким багажом талантов и умений может далеко не каждый артист. А впереди – еще больше свершений и достижений. Однако, как признался Ринат Рашитович, главное место в его жизни всё же занимает семья, поэтому самой важной ролью была, есть и будет роль любящего мужа и отца.
Ерлан ОРАЗОВ,
газета «Добрый вечер»